Та церковь находилась на отшибе, не так далеко от города, как может показаться на первый взгляд. Сам же район отпугивал заброшенными фабриками, пустыми заводами и едким запахом гари. Не удивительно, что маршрутный транспорт туда не ходил, а среди местных ходили чудаковатые слухи.
Но членов небольшой общины, насчитывающей чуть более двадцати человек (не считая женщин и детей), это устраивало. Еще на собрании старейшин, несколько лет назад, было принято кардинальное решение отделиться подальше от суетливого города, с его ежедневными греховными страстями.
Группу старейшин в собрании старательно возглавляло шесть пожилых, седовласых мужчин. Им конечно же не нравилось число участников, поэтому они старательно искали среди прихожан седьмого — непорочного мужчину их возраста. Но вот беда: как только такого избирали, так один из тех шести через недельку-другую уходил в мир иной. После потери нескольких единомышленников, оставшиеся решили прекратить нелепую традицию и остановиться на шести членах.
Помимо этого, еще много разных вопросов поднималось на совете. Например, долго старички не могли определиться с проповедником для будущего воскресного дня. Бывало, выберут одного среди них же, а у того пред выходом на сцену давление как скаканет — так хлопот не оберешься. Проблемно это и стрессово для всех присутствующих. Ситуацию усугубляет и то, что врачи скорой помощи не всегда могли найти то небольшое помещение, среди огромного завода, где собирались наши отделенные от городских страстей.
Долго же решались старейшины с тем, что делать. Людей в собрании становилось все меньше, т.к. запах гари в округе вызывал головокружение, учения часто срывались из-за плохого самочувствия проповедующего, а последний трамвай, доезжавший до конечной остановки — сняли с рейса из-за нерентабельности его маршрута.
Беря во внимание все тонкости безвыходного положения, совет принял незамедлительное решение пригласить молодого проповедника, дабы обновить дух общины и привлечь поколение помоложе. Выбор пал на местного городского служителя, который не так давно начал свой путь в области богословия. Если честно, то только он один из всех кандидатов и согласился, так как жил по соседству.
И вот, наступило долгожданное воскресное утро. Старейшины, по обычаю восседавшие в креслах на сцене, молча наблюдали за наполнявшими зал людьми. Несмотря на летнюю духоту и тесноту помещения, их отцовские сердца были полны надежд. Просто переживали они за свою паству в последний год, ведь те частенько приходили на собрание ради галочки, умудрялись спать во время проповеди, а один раз вообще всем рядом кроссворды разгадывали. Не нравилось это нашим распорядителям. Посему и жаждали перемен.
Прошло уже более десяти минут, от привычного всем начала служения, но к микрофону так никто и не подходил. В собрании чувствовалось легкое напряжение из-за пристального взгляда старейшин, наблюдающих со сцены, спертого воздуха с частичками пыли и подкашливающей, с минутной периодичностью, пожилой дамы. Детей в зале не было, ведь их на время службы отводил учитель библейской школы во двор, где те могли позабавиться палками, да железками на территории уставшего завода.
— «Идёт, идёт», — с облегчением пронеслась молва среди вспотевших и слегка растерянных прихожан. И действительно, послышался скрип отворившихся дверей и в зал вошел двухметровый, с широко раскрытой улыбкой, долгожданный не только для прихожан, но и старейшин — проповедник.
— «Доброе утро!», — произнес он раскатистым, словно гром, энергичным голосом. От этого крика у пожилой дамы резко прекратился кашель, а у сидящих в полудреме поодаль, пропал просачивающийся, ежевоскресный сон. Прихожане слегка оживились и начали лениво выпрямляться на своих сиденьях.
— «Как дела, братья и сестры?», — громогласно продолжил приглашенный спикер.
Непривыкшие к таким обращениям со сцены прихожане, нервно сглотнули накопившееся в сухом горле и отвели взгляд на старейшин. Те, в свою очередь, одобрительно кивнули, тем самым показывая, что у прихода дела очень даже неплохо.
— «Я вас не слышу!», — оглушительный звук вырвался из колонок, так как проповедник уже добрался до положенного ему места у микрофона.
От резкого звучания, у одного из старейшин выскочил слуховой аппарат из уха. Но тот сделал вид, что ничего не произошло.
— «Слава Богу, все хорошо!», — выкрикнул приятно удивленный вопросом мужчина из зала. Другие быстренько закивали в знак поддержки.
— «Только Ему вся слава», — прогремел служитель и начал горячо проповедовать, свидетельствуя о Боге и Его чудесах в своей жизни.
Как же оживленно прошло служение. За последние несколько лет это было одним из ярких событий для собиравшихся на территории промышленной зоны. Проповедник так ловко и непринужденно задел давно не играющие струны души собравшихся…
Мало того, своим примером он зажег остывшие, припавшие пылью, духовно изголодавшиеся сердца. Как же в этом нуждалась община. Люди с благодарностью подходили к проповеднику после служения и благодарили за его верное Богу сердцу, за то, что посетил их и напомнил о важной миссии самой церкви.
Но в тот день был праздник только у прихожан. Старейшины же, не с таким восторгом отнеслись к двухметровому бугаю с гулким басом. Посему, сразу после отъезда гостя, был созван совет. Старейшины обсудили прошедшее мероприятие и осудили посетившего их служителя.
— «Уж слишком громко и долго тот проповедовал», — заявил первый.
— «Уж очень много из жизни чудес рассказывал. Не верится», — заявил второй.
— «Эх, как-то не подобающе был он одет», — заявил третий.
— «А я вообще ничего не слышал. Из уха аппарат вылетел еще на приветствии».
В общем, вы поняли. Многое не понравилось нашим старичкам. Посему, было принято решение больше не допускать подобной ошибки.
Ну и зря.
Со временем прихожан становилось все меньше, как впрочем и старейшин. За последние полгода двое из тех шести отправились к Господу. Третий был на подходе. Возраст давал о себе знать. А когда в один из воскресных дней оставшиеся старейшины вошли в пустой зал, то осознали свою ошибку.
Мораль сего такова… Нет, не скажу. Сами сделайте выводы.
